16 / 66
вый Завет). А из теории Ария следует, что Сын ниже Отца, да к тому же, получается, что су-
ществует два бога. Противники же Ария утверждали, что Сын и Отец равносущны, поэтому
обращаться к Господу (Иисусу) то же самое, что обратится к самому Богу (Отцу), и Бог —
один.
Вскоре после Вселенского Собора император Константин понял, что несмотря на всё то, что
он сделал для единения христианской Церкви, она по прежнему оставалась расколотой, и
большая часть вины за это лежала на самих христианских иерархах. Многие из них собствен-
ной жизнью доказали, что за веру готовы пойти в ссылку или даже на муки, Однако своими
вечными спорами, фанатизмом и нетерпимостью христианские лидеры подавали весьма пло-
хой пример для подражания пастве. И следует признать, что бесчисленные поколения их при-
емников в этом смысле мало чему научились.
Ссылка Ария продолжалась недолго. Ариане постепенно усиливали свои позиции при дворе
и вскоре стали всесильными с учётом того, что на Константина сильное влияние оказывала
его сводная сестра Констанция, сторонница Ария.
Константин и в буквальном и переносном смыслах строил христианскую империю. Он на-
чал с переноса столицы этой империи в построенный на месте старого Византия новый го-
род, получивший в 330 году императорским эдиктом название Новый Рим, но в течении
следующих столетий известный более как Константинополь.
Причин для такого переноса
было несколько. Константин всё больше понимал, что республиканские и языческие тради-
ции явно не вписывались в образ новой христианской империи. В интеллектуальном и
культурном плане Рим всё менее соприкасался с новым мышлением эллинистического мира.
Вспомните достижения греков в философии, механике, физике, геометрии, арифметике, эти-
ке, риторике, скульптуре, литературе, театре. А что внесли римляне в мировую цивилиза-
цию? Только лишь принципы государственного устройства и законодательную систему. В
сравнении с греками практически ничего. Во времена императора Константина I Великого
столичные римские библиотеки не могли состязаться более с александрийскими и антиохий-
скими. Экономическое значение Апеннинского полуострова также неуклонно падало, по-
скольку природные и человеческие ресурсы на Востоке были несравненно выше.
Была ещё одна причина для переноса столицы. В годы правления Диоклетиана и его прием-
ника, Константина, власть императоров приобрела абсолютный характер, а с признанием
христианства ещё более укрепилось представление о божественности этой власти. Игравший
ранее огромную роль в политической жизни Римской империи сенат практически утратил
своё значение. Все эти перемены не могли не вызвать недовольства части знати в столице.
Потому Константин решил увенчать свою реформаторскую созданием нового администра-
тивного центра подальше от Рима, где так сильны были постоянные усобицы в борьбе за им-
ператорский престол. В XVIII сходные мотивы были у русского царя Петра Великого,
основавшего новую столицу на берегах Балтийского моря.
В стратегическом отношении недостатки старой столицы были ещё более серьёзными.
Основные опасности для империи, формировавшие её политические приоритеты, ныне
концентрировались у её восточных границ: сарматы вдоль нижнего течения Дуная, остготы к
северу от Чёрного моря и самая главная проблема — персы, чья великая империя Сасанидов
к тому времени протянулась от Армении до гор Гиндукуша в современном Афганистане.
Центр Римской империи — а по сути, всего цивилизованного мира — на многие столетия
сместился на Восток. Италия стала тихой заводью.
С переносом столицы в Константинополь Римская империя начала явственно делится на две
части: Западную и Восточную. В 476 году варварский полководец Одоакр сместил с престола
последнего императора — ещё ребёнка Ромула и Западная Римская империя прекратила своё
существование. Но Восточная империя продолжала существовать, постепенно обретая свои
особенные качества. Латинский мир уступает место греческому, мир интеллекта — миру
духа, при этом классическая культурная традиция оставалась не разрушенной.
Западная цивилизация всегда с пренебрежением относилась к Восточной Римской империи
то есть к Византийской. А ведь не будь этого великого бастиона христианства, то что ждало